Анна Иванова - Судьба с чужого плеча
Хотела бы узнать, куда он пошел, но фильм заинтриговал меня больше. Коломбо уже нашел достаточно улик, чтобы заподозрить в подстроенном самоубийстве настоящее преступление. Доносящийся из кухни писк на секунду отвлекает мое внимание, и я не успеваю разглядеть, что на этот раз детектив положил в карман.
— Представляешь, — говорю я, когда Игорь возвращается, — он уже разговаривает с убийцей!
— Держи.
Игорь ставит теплую миску мне на колени и идет к окну.
— Попкорн? Мы же преступление расследуем, а не просто так фильмы смотрим!
— Правильно, — кивает он, завешивая шторы. — Серому веществу полезно подкрепиться.
Я пожимаю плечами и зачерпываю горсть попкорна из пластмассового тазика.
— Ммм… Солененький.
— На, запей, — садится рядом Игорь и протягивает мне алюминиевую банку.
Не разглядев в темноте названия напитка, я опрометчиво делаю большой глоток.
— Пиво?! А оно для чего полезно?
— Для сердца, пищеварения. Даже цвет лица улучшает, но у тебя с этим и так порядок.
— Это что, комплемент?
— Ну… — кладет руку мне на плечо Игорь.
Я прикрываю рот ладонью, чтобы не прыснуть со смеху. Кино, приглушенный свет, попкорн и пиво. Могла бы сразу догадаться, что он ко мне клеится. Такой самоуверенный, даже жесткий с друзьями мужик, теряется как ребенок рядом со мной, слабой женщиной. Приятно чувствовать свою власть, особенно над таким сильным мужчиной. Делаю еще один жадный глоток и поворачиваюсь к Игорю.
— Нет, так преступления не расследуют. Разве в этом я похожа на сыщика? — провожу руками по платью.
— Хочешь его снять? — сглатывает Игорь.
— Можно я возьму кое-что из твоих вещей?
— Да, конечно, — трижды кивает он.
— Смотри внимательно, — машу в сторону телевизора. — Потом расскажешь.
С этими слова я открываю дверь и захожу в спальню. С первого взгляда кажется, что в комнате вообще нет шкафов, но я уже достаточно хорошо узнала ее хозяина, чтобы в это не верить. Игорь любит вещи. Он часто переодевается, причем обычно в спальне. Его одежда всегда выглажена, но на домашние дела в последние дни у него нет времени. Значит, Игорь не запихивает вещи в шкаф, а хранит их в просторном гардеробе. Осталось только найти, где именно. Я прохожу вдоль стен, поглаживая шероховатые обои. В самом центре стены замечаю крошечное отверстие и, вставив туда палец, открываю одну из створок встроенного шкафа. Такое ощущение, будто Игорь специально оклеил его обоями, чтобы скрыть свою любовь к красивой одежде. Со мной такое не пройдет — теперь я опытный сыщик.
Вещи внутри не слишком различаются по цвету, в основном преобладает черно-белая гамма. Это мне и нужно. Выуживаю из шкафа наверно великолепно сидящий на Игоре, но для меня слишком длинный серый плащ. Шляп в его гардеробе нет, но пойдет и летняя панама цвета хаки. Среди висящих на двери шейных платков выбираю самый светлый, чтобы образ не казался мрачным. Разве сыщики ходят босиком? Примеряю громадный по сравнению с моей ступней ботинок Игоря. Значит, теперь будут ходить. Не хватает самого главного атрибута — трубки, или сигары. На худой конец подойдет и сигарета из пачки на прикроватной тумбочке. Получилось неплохо. Я распахиваю дверь. С сигаретой в одной руке и концами завязанного на талии пояса в другой, выхожу к Игорю.
— Ого! — подскакивает на диване он. — Лейтенант Коломбо, как вы вошли в дом? Что вам здесь понадобилось?
— Прифол арефтовать ваф, — зажав сигарету в зубах, шепелявлю я.
— Не курите в моем доме!
— Профтите, — кладу сигарету на стол.
— Так за что вы меня арестовываете?
— Сразу по трем статьям, сэр: распитие алкогольных напитков, поедание попкорна, просмотр фильма, и все это в одиночку.
— Да, серьезное обвинение. Может, вы выручите меня и присоединитесь?
— С удовольствием!
Присаживаюсь на краешек дивана. Рука Игоря тут же ложится мне на талию.
— Сэр, что вы делаете?!
— Лейтенант Коломбо, у вас подозрительно тонкая талия. Наверно, мне стоит попросить вас предъявить полицейский жетон.
В ответ я развязываю узел на поясе.
— Так лучше?
— Гораздо, — кивает он. — Но сомнения все-таки остались. Слишком красивые у вас глаза.
— Как я могу развеять ваши сомнения?
— Предъявите жетон, или признайтесь, кто скрывается под маской Коломбо.
— К сожалению, полицейского жетона у меня нет, — встаю с дивана. — Придется раскрыть свою настоящую личность.
Начиная с верхней пуговицы, я медленно расстегиваю плащ. Рот Игоря приоткрывается в ожидании, в глазах блестит огонек надежды. С каждой новой пуговицей пальцы двигаются все медленнее. Расстегнув последнюю, пальцы скользят вверх по ткани. Я распахиваю плащ.
— Пфф! — откидывается на спинку дивана Игорь, разглядев под плащом платье.
— Здорово получилось, правда? — зачерпываю горсть попкорна и высыпаю в рот я.
— Да, многообещающе…
— Как думаешь, я смогла бы перевоплотиться в свекровь?
— Если родишь сына, лет через двадцать, наверняка.
— Да нет же, в Ольгу Семеновну!
— Слушай, — закидывает руки за голову Игорь, — а ты не пробовала переодеваться в кого-нибудь более сексуального? То старикашка-следователь, то свекровь… Хочешь навсегда отбить у меня вкус к женщинам?
— Причем здесь твой вкус? Мне надо узнать, для чего свекровь обращалась к адвокату.
— Давай запишемся к нему на прием и спросим.
— Так он нам и рассказал! Слышал об адвокатской тайне?
— Типа врачебной?
— Типа да. Если ты подберешь мне что-нибудь из обуви, я закутаюсь в твой плащ, повяжу платок на голову, надену очки, которые ты конфисковал на месте преступления, и зайду в таком виде в приемную к адвокату. Попрошу копии бумаг, скажу, что свои потеряла. Вряд ли секретарша запомнила мою свекровь. Для молодых все бабки на одно лицо.
— Но ты-то не бабка! Хоть запереодевайся, лицо у тебя молодое.
— Ерунда! В детском доме постоянно ставили спектакли, а я боялась выходить на сцену. Пришлось научиться гримировать других, чтобы самой оставаться за кулисами. Баба Яга всегда была моим любимым персонажем.
— Твоя свекровь страшнее, придется повозиться.
— Погоди-ка, — копаюсь в сумке. — Ага, у меня есть карандаш для бровей. Им я нарисую морщины и подведу губы, чтобы они казались тоньше. Хорошо, что у меня тусклые пепельные волосы — сойдет за седину.
— Главное, чтобы тебе нравилось, — пожимает плечами Игорь.
— Думаешь, это плохая идея?
— Идея супер! Я рад, что мой метод сработал: ты посмотрела «Коломбо» и вдохновилась. Говорил же, киношные детективы рулят!
— Вообще-то, мне помог книжный сыщик. Я вспомнила Шерлока Холмса и его уловки с переодеванием.
— Туфли будешь искать сама, — отворачивается Игорь.
Меня охватывает воодушевление. Рука с карандашом порхает возле лица, прорисовывая морщинки и растушевывая тени. Пятнадцать минут спустя я уже начесываю волосы на макушке и укладываю сзади в пучок. Голову не узнать, а если поджать губы и нахмурить брови, получается вылитая Ольга Семеновна. Игорь все-таки приносит мне самые маленькие ботинки, в которые, кроме моих ступней, помещаются еще три пары шерстяных носков. Борясь с желанием почесать пятки, я рисую на голенях пигментные пятна. Покрываю голову фиолетовым платком — этот цвет меня старит, и отправляюсь на кухню.
— У-у-у… — кривится Игорь, выкидывая недоеденный сникерс. — Вот такой она запомнилась мне на последнем вечере встреч выпускников.
— Отлично! У тебя есть лук?
— Да, сейчас достану.
Игорь открывает холодильник и копается в контейнере для овощей, заполненном пустыми целлофановыми пакетами. В одном из них оказывается луковица.
— Что будешь делать? — Игорь наблюдает, как я очищаю луковицу. — Дай угадаю: сваришь что-нибудь с шелухой, как яйца на Пасху?
— Нет, — впиваюсь в луковицу зубами, — съем.
— Успокойся, я не собирался сегодня целоваться!
— Это не для тебя, — закидываю остатки в рот, — а для тех, кто подойдет слишком близко. Сценический грим выглядит реалистично только на расстоянии.
— Умно! Значит, ты не против моих поцелуев?
— А ты? — выдыхаю в лицо Игорю.
— Погнали, — хватает со стула куртку и бежит к выходу он.
— Подожди!
Догоняю его уже на улице.
— Давай вернемся в дом. Я еще не готова…
— Оставь все, как есть, — Игорь выходит со двора, — переделывать некогда. Мотоцикла больше нет, поэтому придется идти пешком. Уже десять минут шестого. Нам повезет, если контора не закроется раньше.
— Игорь!
— Ну что еще? — оборачивается он.
— Не знаю, — качаю головой. — Грим — это вся моя работа. На сцену я не выходила. Как быть дальше?
— Ты же сама продумала план: придешь в приемную, скажешь, что потеряла бумаги…